Стойте! — женщина была полна решимости. — Немедленно наденьте бахилы!
— Не положено, — фельдшер, услышав это, из принципа даже перестал вытирать ноги о коврик.
— Что значит не положено? Вы знаете, где я работаю? Я работаю в мэрии, и знаю всё, что положено на скорой, а что — нет. Вам ко мне приехать было положено в течение 20 минут. Я только что узнавала в министерстве. А вы сколько ехали? Полтора часа! И ещё хамите!
— Я? Вам хамлю? — фельдшер удивился. — Да я вообще молчу и жду, когда вы, наконец, решите показать мне больную. У меня правильно записано — женщина, 30 лет, температура 37,9 и кашель?
— Наденьте бахилы и проходите в комнату. Больная там.
— Мадам. Я уже сказал: не положено. В ы не врача из поликлиники на дом вызвали, а экстренную службу. Такую же, как полиция и пожарные. Когда у вас квартира гореть начнёт, вы и пожарных будете в бахилы одевать?
— Вы не пожарник, — дама демонстративно взяла в руки телефон. — Или вы надеваете бахилы и лечите мою дочку, или завтра вас уволят с работы.
— Да жалуйтесь, — фельдшер был невозмутим. — Никто меня не уволит. Не за что. Кстати, мы доехали к вам за семь минут. А почему ваш вызов висел до этого — меня не касается. Хотя, если вам интересно, он висел потому, что люди, которым нужен всего лишь участковый врач, ленятся звонить в поликлинику и звонят в "03". Вызовов много, особенно с утра. А работать некому. Бахилы я не надену. Зато могу полицию вызвать и написать заявление, что вы препятствуете медику в его работе, из-за чего может умереть больная, к которой вы его не пускаете.
— Здесь никто не умирает, — возмущению чиновницы не было предела. — Что вы вообще себе позволяете? Думаете, на вас управы нет?
— Ну почему нет. Есть. Так же, как и на вас. Больную будем смотреть?
— Проходите, — тётка слегка растерялась. —  Но учтите, что я это так не оставлю. Сплошная антисанитария в городе, а скорая отказывается бахилы надевать.
— Заметьте. Антисанитария в городе, в управе которого вы работаете. На что жалуемся? — фельдшер повернулся к больной, тридцатилетней инфантильной барышне.
Пока больная рассказывала слёзную историю о том, что с утра у неё разболелась голова, запершило в горлышке, а температура поднялась аж до 37,5 градусов, фельдшер успел заполнить половину карты вызова. Затем также молча прослушал лёгкие, посмотрел горло и стал собираться.
— И что? — мама опять начала кипятиться. — И всё?
— И всё, — подтвердил фельдшер. — Вы что-то ещё хотели?
— А назначить что-нибудь вы не хотите? Или мне другую бригаду вызывать? С компетентным врачом?
— Вы же мне только что сказали, что знаете о скорой всё, — фельдшер поставил свой ящик обратно на пол. — Соответственно, должны знать, что скорая не назначает лечение, не надевает бахил и по большому счёту не должна была сегодня к вам приезжать. Кстати, вы в курсе (в глазах фельдшера мелькнуло ехидство), что на предыдущем вызове я грузил в машину обкакавшегося бомжа, у которого к тому же диагностирован туберкулёз? И на моей форме, кстати, купленной за мои же кровные деньги, заразы куда больше, чем на моих драных кроссовках.
Чиновница хотела возмутиться, но на этот раз фельдшер её предупредил:
— Да, родная моя, да. Бомж такой же человек, как и вы. И ему тоже нужна помощь. А мне не важно, кому эту помощь оказывать. У меня работа такая. И к нему, и к вам я еду с одним и тем же радостным выражением лица. Так что до свидания. Вызывайте участкового врача, лечитесь и будьте здоровы. В следующий раз требуйте с бригады не только надевания бахил, но и раздевания до нижнего белья. Можете жаловаться. Адью…

***
"…Кроме того, он так и не надел бахилы. А у меня дома непривитая кошечка, которая стоит больше, чем вся его месячная зарплата. Прошу принять меры". (Из жалобы.)

Все отлично. Вообще в этом проблемы не вижу. Скорее наоборот, только за. Не осень уютно себя чувствую в теме-монологе..
Про " суицид" вечером расскажу забавную историю

Как обещал,  про "суицид"

Уж не знаю, что они там не поделили, а только барышня схватилась за сердце и стала "умирать". Её возлюбленный сначала увещевал расстроенную партнёршу, а потом, несмотря на два часа ночи, засобирался домой.
Ах так! — барышня демонстративно достала из маминой коробки с лекарствами пачку глицина, выдавила все таблетки из упаковки и тут же, разжевав, проглотила, запив съеденное водой.
— На тебе будет смерть моя. Всю жизнь будешь каяться, когда из тюрьмы выйдешь.
Юноша занервничал. Он подошёл к удобно упавшей на диван "без сознания" подруге и начал нашаривать на её запястье пульс. Пульса он так и не нащупал, поскольку не умел. Барышня закатила глаза и истерично задышала, изображая агонию. Бойфренд тут же набрал 03.

"Суицид. Отравление. Приняла сто таблеток неизвестного препарата."

— Где? — врач вошёл в комнату и поставил на пол кардиограф. Фельдшер, гружённый ящиками с лекарствами и набором для промывания желудка, пристроился чуть позади, отдуваясь от быстрого подъёма на пятый этаж.
Юноша кивнул на диван, где в одном нижнем белье, дыша из последних сил, возлежала самоубийца. Врач подошёл к лежащей и пальцами приоткрыл ей глаза. Глаза тут же закрылись.
— Косит, — подумал врач, но ничего не сказал и повернулся к фельдшеру. — Готовь всё для промывания, я пока давление измерю. А вы, — тут он перевёл взгляд на юношу, —  большую кастрюлю. Только чистую. Наберите воды из-под крана и принесите сюда. Холодной. Обязательно холодной. Да… и тазик какой-нибудь.
Юноша опрометью бросился на кухню.
— Мыть будем? — фельдшер уже вставлял воронку в резиновый зонд.
— А как же? Всё по правилам, — врач надел полиэтиленовый передник и аккуратно перевёл девицу из лежачего в сидячее положение. — Давай полотенце, будем руки вязать.
— Не надо промывать, — девица открыла глаза. — Это глицин был. Хотела своего бойфренда припугнуть, а он, дурачок, скорую вызвал.
— Что значит не надо? — врач изобразил на лице удивление. — Надо. Правила такие. Может, вы нас обмануть хотите, чтоб мы уехали, а вы тут Богу душу без помех отдали.
С полной десятилитровой кастрюлей  воды и тазом, из которого только что было выброшено в ванну постиранное бельё, возвратился бойфренд. Увидев ожившую подругу, он выронил таз, который с грохотом упал на пол.
— Сюда поставьте, молодой человек, — доктор жестом указал, куда именно поставить кастрюлю и таз. — И отойдите. Коллега! Вяжите руки больной и держите покрепче. Приступим.
Фельдшер зафиксировал девушку и зажал ей нос, а когда она открыла рот в надежде глотнуть воздуха, врач ловко ввёл резиновый катетер прямо ей в желудок.
Невзирая на отчаянные попытки сопротивления, промывание желудка прошло успешно. Когда все десять литров воды были использованы, а тазик заполнился всем тем, что было съедено и выпито за вечер, фельдшер развязал барышне руки — и она бессильно откинулась на спинку дивана. Из туалета доносились звуки, издаваемые юношей, чей желудок решил прочиститься без помощи врачей.
— Понравилось? — врач снял фартук. — Это тебе не глицин по ночам лопать. Сейчас поедешь с нами в больницу.
— Не поеду, — девушка обиженно надула губки.
— Не поедешь — не надо. Вызову психбригаду. Они и спрашивать не будут. Так что выбирай. Или с нами добровольно, или с ними в смирительной рубашке.
— А в какую больницу? — девушка занервничала.
— Если с нами, то в обычную. С тобой поговорят и отпустят. Если с "психами", то в психиатрическую. А там уже и на учёт поставят, и в институт сообщат. Ты ведь, наверное, в институте учишься?
Девушка утвердительно кивнула.
— Ну вот. Потом захочешь права на машину — не получишь. Захочешь на курорт заморский — не пустят. Ну и так далее. Надо оно тебе?
Девушка отрицательно замотала головой.
— Тогда поехали, — врач посмотрел на бледного юношу, входящего в комнату. — Вы с нами поедете?

*****

— Доктор! — вышедший вслед из приёмного покоя молодой человек задержал медиков, усаживающихся в "газель". — Её надолго здесь?
— Да успокойся ты. Сейчас минут десять побеседуют с твоей подругой и отпустят. Жди. А то ей одной ночью домой страшно идти будет.
— Да я такси вызову, — юноша помялся. — А ей теперь какие-то таблетки пропишут успокоительные? От них, я слышал, люди овощами становятся. Правда это?
— Слухи врут, — врач усмехнулся. — Да и не назначат ей ничего. Не тот случай.
— А, может, вы что посоветуете? Ну, чтоб она поменьше нервничала.
— Посоветовать? — врач на секунду задумался. — Купи ей глицина. Пачек десять.

Разбавлю не веселую тему.

Я понимаю, — заведующая нервничала, — что наш район спальный,   Что больше половины сотрудников уволились и уехали работать, кто куда. Но работать надо. Вызовы висеть не должны.

— Ага, — врач оторвался от методички по заполнению карт вызова, — пятью бригадами по одному медику на весь район Теперь ещё два квартала новостройк заселили. Скоро сдохнем.

Народ перестал потихоньку сваливать с пятиминутки. Даже те, кто уже аккуратно испарился из конференц-зала, стали так же тихо возвращаться. Если  АЙболит начинал чему-то возмущаться, пятиминутка из занудного переливания пустого в порожнее превращалась в шоу, которое стоило посмотреть.

А с вами у меня вообще разговор особый, — заведующая обернулась на голос. — Как к начальству еду, обязательно ваша фамилия склоняется. Ведь каждой бочке затычка! Вы бы лучше за собой смотрели. Ни работать не умеете, ни карты заполнять. Ваши карты ОМС к оплате не примет.

— Это почему же?

— Потому что эксперты ОМС требуют, чтобы диагноз и его кодировка по МКБ-10 совпадали. А вы вообще не знаете, что пишете. Да вот любую взять, — заведующая переложила поближе стопку свежих карт. — Вот. Какой диагноз вы написали больной Булдыгеевой?
— Я всё правильно закодировал.
— Вегетососудистая дистония.
— А словами диагноз какой написали?
— Тоже правильный. Женщина 27 лет. Повод к вызову скорой: плачет. Вот, напечатано: вызов от службы 112. После осмотра и сбора анамнеза поставлен диагноз — ностальгия. Муж у неё уехал домой, в Азию. Она и всплакнула. Вспомнила родную степь, овец, мужа...
— Вы дурака валяете или специально надо мной издеваетесь? Не знаете кодировки — после смены возьмите справочник и выучите.
— Да их там четыре тома. Люди вон карты из-за этой хурмы по полдня переписывают. Уже после смены. Лишь бы ОМС угодить. Диагнозы подгоняют, чтоб всё по статистике было. А всё равно, хоть к чему-нибудь, но докопаются в вашем ОМС, чтоб не платить. Мы уже не медики — мы статисты.
 Вот, — заведующая подняла над головой ещё один исписанный лист бумаги и обратилась к аудитории, — карта вызова линейного врача. Скажите мне, коллеги, в каком разделе справочника искать кодировку беременности? Все знают? А вот коллега не знает. Он её в разделе "травма" нашёл. Читаем, что обозначает данная кодировка: "Последствия попадания инородного тела через естественные отверстия организма..."

Аудитория, до той поры тихо хихикавшая, грохнула от хохота.

— И в чём я ошибся? Инородное тело было? Было! Отверстие естественное? Самое что ни на есть! И последствия налицо. Где ошибка то?

— Я вас уволю!!! Вы что себе позволяете?!! — заведующая уже кипела. — Вы ничего не знаете! Вы ни меня, ни руководство в грош не ставите.
— Да пошутил я. Уже и пошутить нельзя. Сейчас перепишу.
— Дошутитесь скоро. Вот что вы устроили за спектакль, когда к нам замминистра приезжал? Когда он рассказывал про новую форму, которую нам скоро выдадут, и про стиральную машину, которую нам скоро поставят? Вы, вместо того чтобы "спасибо" сказать, стали кричать "Да здравствует свободная Анчурия". Вы нормальный?
— Нормальный. Даже справка есть. Просто я тогда так проникся его речью, что фильм один вспомнил. "Короли и капуста" называется. Там в республике Анчурия каждые два месяца государственные перевороты случались. И каждый новый президент обещал своим подданным одно и то же: страна покроется сетью больниц и детских садов. Ну и всё. И ни садов, ни зоопарков. Да и забыть давно пора про этот случай. Уже больше полугода прошло, а вы всё вспоминаете. Кстати, вы не в курсе, где эта стиральная машина, которая сейчас стирает мою новую форму?
— С вами невозможно разговаривать. Вы всегда всё передёргиваете. Может, кстати, объясните, почему, как только к нам собирается приехать начальство, вы рассказываете сотрудникам, что ничего бояться не надо. Что начальство приезжает, только чтобы в туалет сходить.
— Этот вывод, —  Айболит принял гордый вид, — основан на многолетних наблюдениях и подтверждается опытом поколений.
Хохот аудитории уже переходил в сдавленные рыдания.
— Когда вы, уважаемая заведующая, кричите по громкоговорителю, что к нам едет начальство, первое что я вижу уже десять лет, — это сестру-хозяйку, которая бежит в туалет с рулоном туалетной бумаги. После отъезда начальства на станции ничего не меняется, а туалетная бумага из туалета сразу исчезает. Вывод? Я логично объяснил?

Заведующая молча вышла из конференц-зала. Следом потянулись уставшие от работы и смеха коллеги.

— Ох, договоришься ты, — друг похлопал врача по плечу, — найдут, за что уволить. Сам только что говорил — до каждого можно докопаться. Работа такая.