Травма ноги оказалась серьёзной. Падая с лестницы пешеходного моста, пожилая женщина ударилась голенью о край ступеньки. Теперь сломанная кость торчала из кровоточащей раны, похожей на рану от удара топором. Кровила рана хорошо. Пострадавшая истошно вопила, сидя на ступеньке. С трёх сторон её окружали и поддерживали морально и физически молодые люди совершенно нетрезвой ориентации.

— Расступитесь, граждане! — бригада оттеснила сочувствующих и принялась за дело.

— Жгут давай. Так. Затягиваем. Нормально, — кровотечение заметно уменьшилось. — Доставай коробочку, будем наркоту колоть.

— Н-наркоту? — один из любопытствующих оживился. — Она ж старенькая. Может, лучше водки дать? У нас есть. А то п-подсядет.

— Юморист, — не отвлекаясь от дела, фельдшер мельком взглянул на говорившего.

— А ч-что? Я в том году, когда живот болел, только ею и спасался. Д-два дня держался.

— А потом? — врач включилась в разговор, попутно ища у женщины вену.

— Потом ему пузо в больничке всё изрезали, — ответил кто-то из собутыльников.

Нетрезвая компания дружно заржала.

— Герой, — напарница нашла вену. — Руку женщине подержи. Не видишь, мне колоть неудобно. Э-э… нет. Есть кто потрезвее?

— Н-нет. Мы все равны! — гордо произнёс тот, что с изрезанным пузом.
— Ладно, — игла всё-таки попала в вену. — Сейчас голова закружится, — врач обратилась к женщине. — Вы не бойтесь. Это от лекарства.
— Да знаю я, — пострадавшая на глазах успокаивалась, — сама медсестра. В больнице премедикацию больным делаю Теперь вот мой черёд получить.
— Я закончил, — фельдшер выпрямился, потирая спину. Нога пострадавшей была перевязана и зашинирована. — Кто понесёт?

Поддатая компания дружно выстроилась вдоль носилок.

— Э... нет. Вы её точно уроните, — фельдшер огляделся, ища глазами кого-нибудь ещё. Но, как назло, других мужиков на мосту не было. — Ладно, — фельдшер распределял лямки носилок. — Ты здесь, ты здесь, я две задних лямки возьму.

— А я? — тот, что с изрезанным пузом, возмущённый отказом в доверии, набычился. — Я, между прочим, её п-первый поймал, когда она оттуда сверху пи... покатилась.

— Вот! Ты сделал всё самое трудное. Теперь отдыхай.
— Не… — изрезанный не унимался. — Ну, я так не м-могу. Чем ещё помочь?

— Спой! — врач в шутку высказала предложение о трудоустройстве. Она несла ящик и шла рядом с одним из "носильщиков", время от времени выправляя то его курс, то его крен. — Видишь, мужикам тяжело. Аж ноги заплетаются. Спой! Подбодри товарищей.
Изрезанный, оторопев от предложения, глотнул из бутылки водки и… запел "Катюшу". Запел так истово, что с третьей строчки к нему присоединились его кореша. И даже фельдшер невольно начал соизмерять дыхание с тактом песни. Шаг собутыльников окреп и чётко следовал ритму.

Обалдевших очевидцев происходящего даже не нужно было просить освободить проход. Они сами расступались и, казалось, замирали в почётном карауле вдоль всего пути от места происшествия до машины скорой. Под всемирно известный хит пострадавшая была торжественно водружена на каталку, которую водитель, вдохновлённый песней, умудрился вкатить в салон одним движением руки, не прибегая, как всегда, к помощи других частей тела и помощников.

***
— Нам песня строить и жить помогает! — врач плюхнулась на сиденье в кабине водителя. — Видал, как они! Чинно! Торжественно! С точностью до миллиметра. Шутка в нашем деле, как и песня, творит чудеса. Да?
— Шутки у вас, барышня, — "газель", понукаемая ногой водителя, измождённо набирала скорость. — Хорошо "Катюшу". А если б он "Мурку" заголосил? Или ещё чего покрепче?
— Главное, не "Ламбаду" — в открытом окошке, ведущем в салон, возникло лицо фельдшера. — А то б они вообще мимо машины проскочили. Так бы и пришлось мне с ними до самой больнички танцевать. Душевно поёт, подлец. Забористо!

Расскажу о легенде Питерской Скорой .
Трубников Борис Генадьевич. Борис Генадьевич,  БГ, был линейным от бога. Он довозил до  стационара практически любого, самого тяжелого пациента.умел найти общий язык с бабульками, с их бесконечными высокими АД, он  буквально чувствовал каждый вызов. А еше  БГ был хам.  Приехав ночью на температуру 37,5  мог послать  по матушке и пациента и родню.   Связанных с его именем историй во врачебной среде ходило очень и очень много.  Вот одна  из них. Дело было еще в 80 ых.
Ночный вызов, повод к вызову - Острый живот.

- Женщина, где у вас болит?
- Ну вот там, внизу живота?
- Как болит? Какие боли? Как давно?
- Ну вот так, болит.

БГ  щупает и мнет живот - пальпирует.
- Здесь больно, нет?  А здесь? тоже нет? И здесь нет?
- Женщина, что вы мне голову морочите? Живот мягкий, я ничего не наблюдаю. Где у вас болит?

Женщина краснеет и смущаясь
- Доктор, у меня чешется там.
-Где там?
-Ну там. Во влагалище.

- Ясно говорит врач и уже обращаясь к медсестре, - начинайте готовиться.
Медсестра в недоумении, но на всякий случай согласно кивает головой. Спорить с Трубниковым было опасно. БГ просит у мужа пациентки принести чисты поднос и полотенце, достает из раскладки малый хирургический набор, следует заметить, что это чуду не входит в стандартную комплектацию Скорой, и бросив сестре: Голубушка подготовьте пожалуйста инструменты, берет стерилизатор и идет на кухню. Да да, тогда еще ездили не с одноразовыми шприцами, а с обычными, стеклянными, в стерилизаторах,
Муж с пациенткой в ужасе смотрят на эти приготовления, но молчат.  На кухне Борис Генадьевич находит ёршик ддя мытья бутылок, (помните такие?) опускает его в стерилизатор и кипятит.   Спустя пять минут, надев резиновые перчатки, и взяв с подноса иглодержатель Гегара, инструмент, по форме напоминающий ножницы,  достает тот самый, стерильный, ёршик и вручает мужу, со словами
- На, чеши, если больше нечем!

Отредактировано Дюшка74 (2019-02-09 00:40:56)

Отравление метанолом, вне стационара, шансов практически ноль. Скорая даже не пыталась бы лечить.  Старались бы довезти и это в лучшем случае.
А насчет " частной практики"  так медработник обязан оказать помощь, даже вне служебное время. У старых врачей это в крови было.  Ругались, плевались, но лечили. Не умели по другому.
А сейчас: пять лет назад в отделении на практике студентка, 4 курс,  лечебное дело.  С платного отделения.Задаю вопрос:Пациент,  дыханья нет, пульс не прощупывается, зрачки на свет не репгируют. Коллега,  какой диагноз.
Не смогла девочка ответить, просто не смогла.
2 дня попрактиковалась и перевелась в клинику эстетической медицины. Три месяца на рецепшене просидела, зачет по практике получен. Барышня всерьез хотела стать пластическим хирургом,  там делать нифига не надо и такие деньги гребут.

Коллега рассказывал
Вечерний вызов "выс. АД", ничего более — ни возраста, ни пола. Приехав, я обнаружил приличную комнату в общаге, неплохой ремонт, чистоту и приятного вида женщину лет 45, лежащую на диване. Жалуется на резкий подъем давления, все сопутствующие ему симптомы. По тонометрии — 160/100 (при рабочем 110/70). Высоковато. Пока копаюсь в укладке, разыскивая анаприлин, интересуюсь: 
— С чем связываете это состояние? 
— Да в "Сталкера" играла, на аномалии навернулась, — раздается в ответ. — За артефактом сдуру полезла, а болт не кинула. И не сохранилась перед этим. 
У меня парез языкоглоточного нерва. Женщина на вид — почтенная мать семейства, на вид способная даже коня на скаку затащить в горящую избу, но уж никак не сидеть за компьютером. 
— Э... а что за артефакты с собой были? "Ломоть мяса" есть? 
— Ой, а вы тоже играли? — искренне удивляется женщина. — Да, есть, еще "Морской еж", "Мамины бусы"! 
— А костюм? На Янтаре взяли?
— Нет, там он не очень, я его продала, мне один сталкер в баре сказал про сейф на Дикой Территории, там костюм... э-э... 
— СЕВА, — подсказал я. 
— Да, точно. Помню, еще как имя мужское. Он хороший, даже в аномалиях не убивает сразу. 
— Что за оружие у вас? — интересуюсь я, повторно разматывая манжету тонометра.
— "Винторез", небось? 
— Да ну его, — кривится женщина. — Неудобный какой-то, целится надо. Я купила "Грозу", она очередями стреляет. И вот так вот глупо погибла. 
— А где погибли-то? 
— На Военных складах. Там вертолет разбитый лежит, вокруг аномалии. Я артефакт увидела, полезла. Меня "каруселью" и разорвало. И не сохранилась! Что же теперь, сначала начинать? 
— Не надо сначала, — успокаиваю я, надев манжету и вставляя фонендоскоп в уши. — При переходе на каждую локацию срабатывает автоматическое сохранение. Запустите его и начнете с начала локации — а не игры. 
— Правда? — расцветает лицом женщина. — Значит, все сохранилось? 
— Все, — уверяю я, косясь на манометр. Давление — 115/80. — Вы себя как сейчас чувствуете? 
— Знаете, а получше, — удивилась пациентка. — С вами поговорила — и как камень с души сняло, когда вы про автосохранение сказали. Скажите, а мне можно еще сегодня поиграть... ну хоть полчасика?

Отредактировано Дюшка74 (2019-02-10 12:32:20)